В странном полудрёме я утеряла связь с реальностью и плохо различала явь и сон. Моё тело отяжелело, и было сложно управлять им. Я сидела на диване с головой, откинутой на его спинку, и пыталась удержать глаза открытыми.
Полковник медленно расстегнул на мне блузку, и вытащил грудь поверх бюстгальтера. Порывисто дыша, он примкнул губами к моему соску, и тем самым пробудил меня слегка. Рукой я упёрлась ему в плечо, чтоб оттолкнуть, но слабость не позволила мне сделать это. Старый извращенец продолжал свои навязчивые ласки, и я ощущала, как он играет с моей грудью во рту, используя язык, и губы, и зубы. Не забывал он и трогать меня руками: лапать, мять, теребить соски, гладить ляжки. Я же пыталась очнуться и набраться сил для самозащиты, но это было очень нелегко. «Быть изнасилованной старым полковником! Это надо было суметь так вляпаться!», – крутились мысли в голове, и мне было противно.
Наигравшись с сосками, полковник сел ровно на диван и, откинувшись на спинку, сжал пенис, вставший в штанах. В этот момент сработала рация, и молодой сержант с охранной будки сообщил, что к пожилому офицеру приехал важный гость с каким–то разговором.
«Всё потом! Никого ко мне не пускать!», – недовольно рявкнул полковник на охранника.
На своё счастье виски я до конца не допила, а сделала лишь пару глотков, и вскоре потихоньку начала возвращаться в реальный мир. Отлипши от спинки дивана, я медленными движениями рук поправила бюстгальтер и собиралась застёгивать блузу.
«Нет, нет! – остановил меня полковник и распахнул на мне одежду. – Я хочу видеть Вашу прекрасную юную грудь!».
Всё ещё вялая я опёрлась плечом о спинку дивана. Он же, расстегнув молнию на брюках, достал свой член и указал мне пальцем на него.
– Я не буду этого делать! – собравшись с силами, сказала я.
– А мне бы так хотелось почувствовать на нём Ваши тёплые нежные губы! – взглянул он на меня отвратным пошлым взглядом.
Я же смотрела на его достоинство и видела одни недостатки: тонкий, сморщенный и старый, – он был мне противен. Я ещё плохо осознавала происходящее, заторможенная седативным с виски, но точно знала, что не хочу брать в рот малоприятный мне орган. Кроме того, такого я даже с майором не вытворяла! Я никогда и никому ещё не делала минет, и начинать со старого полковника не собиралась!
– Мне очень не хочется Вас заставлять! – пригрозил он мне.
– Вы и не сможете! – попыталась я встать, но он схватил меня за шею и стал притягивать к члену.
Неожиданно и, наверное, на почве стресса, ко мне частично вернулись физические силы. Я стала сопротивляться, ударяя его в живот и по ногам, стараясь держаться подальше от пениса. Он же со всем яростным рвением, старался угодить им мне в рот.
Ко мне вернулось чувство страха, и сердце дико забилось в груди. Я стала драться по–настоящему и вырвалась из его хватки. Мне даже почти удалось убежать, но «ватные» ноги не позволили двигаться быстро и полковник схватил меня на полпути к двери. Уложив меня обратно на диван, он решил попробовать оральные ласки, стоя сверху над моей головой.
– Не надо сопротивляться! Я не хочу делать Вам больно! – благородно заявил он, держа меня одной рукой за волосы, а другой пытаясь навязать свой член.
– Нет! Нет! – кричала я и пыталась вырваться, до ужаса напуганная всем происходящим.
Полковнику почти удалось добиться своего, как в дверь кабинета постучали.
– Я же сказал, что занят! – злобно выкрикнул он, продолжая удерживать меня за волосы. Я же упёрлась ладонями в его ляжки, пытаясь оттолкнуть неприятное мне тело.
– Один офицер настаивает на важной беседе! – ответил сержант.
– Пусть ждёт!
Полковник продолжил насилие надо мной, но тут раздался сильный грохот, и дверь кабинета распахнулась так, как будто её выломали мощным ударом ноги. От резкого испуга полковник отскочил в сторону, а я молила Бога, чтобы меня избавили от этой сексуальной пытки. Сожалевшая о своём глупом решение остаться с ним наедине, я надеялась хоть на какое–то спасение, и из последних сил снова уселась на диван. Какого же было удивление, когда в кабинет ворвался мой супруг и, подойдя вплотную к полковнику, ударил его кулаком в лицо. Тот отлетел на барную стойку, а майор, не медля ни секунды, взвалил меня себе на плечо. Единственное, что я успела сделать подсознательно – схватить папку, лежавшую рядом на диване.
Я висела на муже, как одушевлённый мешок, крепко держа в руке бумаги, а он ступал широкими шагами прочь из дома полковника, тяжело и яростно дыша. На улице уже давно стемнело, и этот мрак вдруг вызвал панику в моей душе, и я всецело осознала, как рисковала и, что могло бы быть. Супруг донёс меня до машины и сгрузил на переднее сидение. Я понимала, что папку он увидеть не должен, если, конечно, уже не заметил её. Как бы то ни было, я села на бумаги, стараясь тщательно их скрыть под собой.
Он залез в автомобиль и сердито захлопнул дверцу. Облокотившись на панель под стеклом, муж задумчиво прикрыл рот пальцами и вгляделся в пустоту перед нами. Я знала, что он раздражён и понимала, что моя расплата не за горами. Склонив голову на стекло, я наблюдала, как мокрый снег течёт по нему с другой стороны и точно также текла моя печальная душа. Внезапно муж гневно ударил по оплётке руля, и я вздрогнула:
«Что ты там делала, а? Дрянь ты мелкая, я тебя спрашиваю!»
Я не знала, что ответить, а поэтому, прикусив нижнюю губу, молчала, готовая к расправе.
«А я знаю, зачем ты к нему пошла! Мне журналист твой позвонил. Совесть взыграла. Ему полковник приплатил за то, чтоб уехал домой и, чтобы ты, дура недорослая, наедине с ним осталась!».
Я посмотрела на мужа, не веря своим ушам о том, что репортёр мог так меня подставить.
«Я видел папку у тебя в руках. Где она?», – он стал искать её глазами, заглядывая на заднее сидение и мне под ноги. – Куда дела папку?».
Я всё молчала, потому что ответить ничего не могла. Я не хотела ни врать, ни признаваться.
После тщательного обыска, муж всё–таки заметил уголок папки, торчавший из–под меня:
– Привстань–ка!
– Нет! – воспротивилась я, «впечатавшись» в сидение машины.
Майор бесцеремонно сдвинул меня одной рукой, другой же вытянул документы. Нервозно листая бумагу за бумагой, он недовольно шмыгал носом и постукивал ногой о дно автомобиля.
– Снова судья! Снова майор–юрист! Снова месть! Снова вляпалась в беду! Снова подставила меня! Я только что крупному акционеру и партнёру в морду дал! Представляю, как он отыграется на центре за это!
– Мог бы не давать! – невпопад свредничала я.
– Рот свой закрой, пока сама не получила! – муж осмотрел меня взглядом. – Кофту застегни! Сидишь, как шлюха!
Я попыталась сделать то, что он велел, но мелкая моторика рук ещё не успела прийти в норму и плохо функционировала.
«Сюда повернись! – дёрнул меня супруг, развернув торсом к себе, и застегнул все пуговицы на блузе. – Глаза дай посмотрю! – приподнял он мне подбородок. – Дура! А если бы я не узнал и не приехал за тобой?».
Муж вытащил из папки все бумаги и агрессивно начал их рвать на мелкие части.
– Не надо! – рванула я его за рукав, с сожалением наблюдая, как он уничтожает то, что досталось мне с таким трудом.
– Руки убери! Сейчас же! – продолжил он избавляться от документов. – Я тебя предупреждал, что все твои попытки мести будут тщетны!
– А может, ты мамашу свою прикрываешь! – раздражённая его действиями смело заявила я.
– Что ты сказала?
– Там в папке был документ о том, что моя свекровь «купила» мне тюремный вердикт у судьи, – менее бравым тоном объяснила я, боясь схлопотать от мужа за длинный язык.
– Может, моя мать ещё и наркотики тебе подбросила и на вечеринку ту силой затащила? – грозно взглянул на меня супруг.
Я не стала развивать эту тему и дальше, страшась его реакции, а потому опустила глаза и вновь облокотилась о стекло машины.
«Ещё раз услышу подобное, выставлю с вещами на улицу!», – оскорбился майор, и вышел из автомобиля выбросить обрывки некогда ценных мне бумаг.
Вернувшись в салон, он развернулся ко мне и серьёзно глядя мне в глаза, сказал:
«Что мне с тобой делать? Я тебя спрашиваю! Сколько ещё ты будешь подставлять и себя, и меня под удар?»
Я опустила голову, не зная, что сказать, ведь в данном случае супруг был прав, и я, действительно, сильно оплошала.
– Значит так! Своего ты добилась! Будешь учиться в академии МВД и работать у меня в центре кинологии, чтоб на виду была и на глупости времени не оставалось!
– Правда? – обрадованно заулыбалась я, ведь мне хотелось работать в центре супруга.
– Решено! Будешь мне ассистировать! – прозвучал его приказ, исполнить который мне очень хотелось.